Были ли пантеры под прохоровкой
Добавил пользователь Валентин П. Обновлено: 20.09.2024
В этом месяце исполняется 60 лет начала Курской битвы. Но, увы, мы до сих пор живем в плену мифов об этом грандиозном столкновении немецкой и советской военных машин. До сих пор общество упорно держится за миф о победе в танковом сражении под Прохоровкой, хотя поворотным пунктом битвы стали совсем другие события. И верных уроков из Курской эпопеи не сделано до сих пор.
"Год "Тигра"
Курская битва поражает своей "неправильностью". По всем канонам военной науки наступающий теряет втрое-вчетверо больше, чем обороняющийся. Немцы же наступали на сильно укрепленные полосы обороны, уступая советским войскам по числу солдат и техники. При этом они добились серьезных успехов в первые дни битвы. Более того, даже потерпев поражение, Вермахт понес намного меньшие потери, нежели мы.
Почему? Потому, что Гитлер, сделав ставку на качество, в этом случае использовал свое "чудо-оружие" - новые танки T-VI "Тигр". По восточному гороскопу 1943 год был годом Овцы (Козы), но на советско-германском фронте наступил, вопреки календарю, "год Тигра". Даже немногочисленные "Тигры" вызвали среди наших войск особую болезнь — "тигробоязнь".
О ней вспоминал и ветеран Великой Отечественной, известный писатель Василий Быков. По его словам, нередко происходили случаи, когда атакующие советские танкисты, поняв, что сблизиться с "Тиграми" на расстояние прямого выстрела не успеют, покидали свои Т-34 и под огнем возвращались на исходный рубеж. "Пока они его достигали, их машины уже горели, — пишет Быков. — В конце концов, разгадав крамольную уловку танкистов, командование отдало приказ привлекать к суду военных трибуналов экипажи, вышедшие из огня в полном составе. Тогда танкисты пошли на новую хитрость: стали подъезжать к противнику ближе и покидать машины уже под пулеметным огнем из танков. Кто-то из них погибал или был ранен в открытом поле, но кое-кому удавалось пробраться к своим. Из подбитой же, подожженной машины шансов выбраться было несравненно меньше". То есть, попадание снаряда "Тигра" в "тридцатьчетверку" гарантировало полную гибель экипажа последней. Дебют еще одного нового танка — "Пантеры" - оказался неудачным. Ранее не применявшиеся в боях Т-V оказались "сырыми", недоработанными.
Советская армия была слабо подготовлена к встрече с новыми танками противника, хотя о существовании "Тигра" было известно ранее — с ними сталкивались и зимой, и весной 43-го. Более того, под Ленинградом в феврале 43-го захватили подбитый "Тигр" в качестве трофея и получили возможность его изучить.
Встретившийся с "Тиграми" еще в мае 43-го, генерал-майор танковых войск И.А.Вовченко вспоминал, что немецкие танки эффективно поражали советские с двухкилометровой дистанции, в то время как орудия Т-34 не могли пробить броню немецких и с 300 метров. При этом "Тигров" у немцев под Курском было очень мало. На всем северном фасе Курской дуги приняли участие в боях 45 "Тигров", а на южном — около сотни. Помимо двух отдельных тяжелых танковых батальонов, в немецких панцердивизиях танков T-VI было в лучшем случае по 10-15 штук (не считая, конечно, средних). Их можно уподобить средневековым рыцарям, которые сражались в окружении легких воинов-кнехтов. Роль кнехтов играли средние и легкие танки. Нередко за "Тигры" принимали похожие по силуэту модернизированные Т-IV - именно этим и объясняется "многочисленность" этих зверюг в воспоминаниях наших участников битвы.
Но даже небольшое число "тигров" позволило немцам совершить чудо. Их операция "Цитадель" - наступление на Курской Дуге — была лишена фактора внезапности. Советские войска построили несколько оборонительных линий, выкопав тысячи километров противотанковых рвов и окопов, оборудовав огневые точки, устроив множество минных полей. Немецкий офицер-танкист Фридрих Вильгельм фон Меллентин, сражавшийся во время Курской дуги в составе дивизии "Гроссдойчланд", позже писал: "Быстрота, с которой русские устанавливали мины, была поразительной. За двое-трое суток они успевали поставить свыше 30 тыс. мин. Бывали случаи, когда нам приходилось за сутки обезвреживать в полосе наступления корпуса до 40 тыс. мин. ".
Тем не менее, немцы прорвали эти сильнейшие рубежи нашей обороны! Уступая русским в числе, они наносили по нам тяжелейшие удары.
Две битвы
Если сравнивать немецкое и советское описания боев на Курской Дуге, можно подумать, что речь идет о двух совершенно разных операциях. Вообще, начиная с 1942-43 годов война с немецкой стороны описывается как непрерывная цепь героических битв с бесчисленными ордами варваров. Успешно отбивая натиск которых и нанося контрудары, немецкие легионы раз за разом "стабилизируют фронт" все западнее и западнее. Советские же полководцы постоянно умудряются уничтожать немцев больше, чем было на самом деле. В целом, обе стороны ведут "неравный бой" и постоянно одерживают тактические победы. Поэтому, оценивая результаты боев, необходимо опираться на какие-то надежные источники, например сводки о собственных потерях, которые идут в документах для служебного пользования. Все прочее — это из области пропаганды. В этом можно было убедиться недавно, слушая американские сводки о потерях югославской армии в Косово. Еще Наполеон в таких ситуациях говорил: "Ложь, как в военном бюллетене".
Советская "классическая" история, описывая провал немецкого наступления летом 1943-го, считает кульминационным моментом битвы сражение на "южном фасе" - под Прохоровкой, где, 12.07.43 во встречном танковом бою немцы под командованием Манштейна потерпели сокрушительное поражение и прекратили наступление. При этом советские историки умудрились "уничтожить" немецких танков больше, чем было во всем принимавшем участие в бою 2-м танковом корпусе, а "тигров" - больше, чем их было во всей 4-й танковой армии гитлеровцев, наступавшей с юга на Курск.
Это "классическое" описание битвы в последнее время ставится под сомнение. Манштейн проводил наступление достаточно успешно — и продолжал его еще и после Прохоровки. Все его дивизии, кроме одной танковой, сохранили боеспособность. Кроме того, в резерве оставался 24-й танковый корпус с 17-й танковой дивизией и дивизией СС "Викинг". Так, 13-15 июля немцы продолжили наступление в направление Волобуевка — Шахово, где в мешок попали четыре советские стрелковые дивизии. В итоге он был ликвидирован, по советским же источникам эти дивизии отошли на северо-восток — при этом неизвестно, какие потери они понесли при прорыве.
В своих мемуарах немецкие военачальники практически не заметили "крупнейшего танкового сражения" под Прохоровкой. Дело, видимо, в том, что советское командование в Курской битве неоднократно бросало в мясорубку танковые корпуса и армии. Этот день для наступающих немцев особо ничем не выделялся из череды предыдущих дней операции "Цитадель". И уж во всяком случае, он был далеко не самым тяжелым с точки зрения собственных потерь.
Оправдания "победителя"
Что же это такое — сражение под Прохоровкой? На седьмой — восьмой день операции немцы на южном фасе Курской дуги, наступая в северо-восточном направлении тремя клиньями, рассекли оборонительные рубежи нашего Воронежского фронта. Контрудар 5-й гвардейской танковой армии Ротмистрова должен был ликвидировать один из немецких прорывов.
Согласно Большой Советской Энциклопедии, 12 июля 1943 в бою под Прохоровкой участвовало 800 советских танков против 700 немецких, из которых немцы потеряли до 400 (советские потери оценивались порядка 300 боевых машин). Но представитель Ставки Верховного Главнокомандования, маршал Советского Союза В.Василевский, находившийся в тот момент также под Прохоровкой, оценивал количество принимавших участие в бою немецких танков в две сотни.
И если приведенные цифры советских потерь в целом примерно соответствуют действительности, то потери противника явно завышены. В реальности в это время во всех частях Э.Манштейна на всем южном фасе Курской Дуги насчитывалось 700 танков и штурмовых орудий, а только в 5-й гвардейской танковой армии Ротмистрова их было около 800 машин. Так вот, против этой армады Ротмистрова на подступах к Прохоровке действовала только часть сил 2-й танкового корпуса СС, в составе которого на тот момент было 268 танков и самоходок, в том числе — пятнадцать "Тигров" и ни одной "Пантеры"!
Таким образом, наши танкисты под Прохоровкой обладали колоссальным численным перевесом над немцами. Немудрено, что уже в августе 1943-го по решению Сталина была создана комиссия под председательством Георгия Маленкова, которая сочла Прохоровку неудачей. Наши потери в несколько раз превысили немецкие, боевая задача не была выполнена. Лишь прекращение по приказу Гитлера наступления Манштейна на Курск спасло карьеру генерал-лейтенанта Ротмистрова. С другой стороны, никакого "разбора полетов" и оргвыводов по результатам Прохоровки немцы не делали, что ясно показывает, кто на самом деле выиграл это бой.
Дубинки против булата
Ниже я процитирую один когда-то секретный документ — датированное 20 августа 1943 г. письмо маршалу Советского Союза Г.Жукову, в котором генерал-лейтенант танковых войск Петр Ротмистров пытается оправдаться за неудачный ход боев. Он писал:
"В танковых боях и сражениях с 12 июля по 20 августа 1943 года 5 Гвардейская Танковая Армия встретилась с исключительно новыми типами танков противника. Больше всего на поле боя было танков Т-V ("Пантера"), в значительном количестве танки Т-VI ("Тигр"), а также модернизированные танки Т-III и Т-IV".
Здесь Ротмистров "лукавит": "тигров" было совсем мало, а "пантеры" под Прохоровкой и вовсе не действовали. Основную массу немецких танков составляли модернизированные Т-IV, новым танком никак не являвшиеся. О "Пантерах" и "Фердинандах" в Прохоровскиом сражении Ротмистров "вспоминает" и в своих мемуарах.
"Командуя танковыми частями с первых дней Отечественной войны я вынужден доложить Вам, что наши танки на сегодня потеряли свое превосходство перед танками противника в броне и вооружении, — пишет далее в письме Ротмистров. — Вооружение, броня и прицельность огня у немецких танков стали гораздо выше и только исключительное мужество наших танкистов, большая насыщенность танковых частей артиллерией не дали противнику возможности использовать до конца преимущества своих танков.
Наличие мощного вооружения, сильной брони и хороших прицельных приспособлений у немецких танков ставит в явно невыгодное положение наши танки. Сильно снижается эффективность использования наших танков и увеличивается их выход из строя.
. Когда же немцы своими танковыми частями переходят, хотя бы временно, к обороне, то этим самым они лишают нас наших маневренных преимуществ и наоборот начинают в полной мере применять прицельную дальность своих танковых пушек, находясь в то же время почти в полной недосягаемости от нашего прицельного танковогоогня.
Таким образом при столкновении с перешедшими к обороне немецкими танковыми частями мы, как общее правило, несем огромные потери в танках и успеха не имеем".
Меж строк этого документа проступает истинная картина боя при Прохоровке. Заняв оборону, немцы в первой половине дня 12 июля отразили наступление 5-й гвардейской танковой армии, которая понесла при этом большие потери, а затем — нанесли контрудар. При этом танк "Тигр", я подчеркну, не был совершенным сюрпризом для советских войск — и его боевые качества были известны. Поэтому П.Ротмистров, который послал свои танки без артподготовки и разведки с воздуха в самоубийственную атаку на обороняющихся немцев, показал себя, мягко говоря, не с лучшей стороны.
"Немцы, противопоставив нашим танкам Т-34 и КВ свои танки Т-V ("Пантера") и Т-VI ("Тигр"), уже не испытывают былой танкобоязни на полях сражений", — оправдывается Ротмистров. Но стоит напомнить, что в 1941-1942 годах немцы, чьи танки были намного хуже наших Т-34 и КВ, все же смогли им противостоять. А вот советские командиры вроде Ротмистрова, когда положение поменялось на противоположное, растерялись.
Хотя не в одном Ротмистрове дело. Почти треть его машин на поле боя составляли легкие Т-70 — с тонкой броней и 45-миллиметровой пушкой. Посылать их в бой против немецких машин 1943 года — все равно, что переть с деревянными штакетинами на противника с булатными мечами. Т-70 гибли массой. Привыкнув за 1941-1942 годы к тому, что со стороны немцев воюют легкие и средние танки, советская промышленность стала массой гнать "семидесятки". Потеряли былой блеск и "тридцатьчетверки". Ротмистров открыто признает, что экипаж работает в крайней тесноте, что обзор из машины крайне плох, что башня Т-34 вращается медленно и неравномерно. Характерно, что трофейные "тридцатьчетверки" немцы в первую очередь оснащали командирскими башенками, чтобы "дать глаза" полуслепому танку. Лишь после Курска в нашей армии появится Т-34-85 — с более мощной пушкой и частично исправленными недостатками.
Фактор организации
Наконец, можно отметить еще одно обстоятельство: лучшую организацию немецких танковых частей. Рейх был вынужден воевать при острой нехватке сырья. Поэтому Вермахт создал при своих танковых дивизиях мощные ремонтные службы, которые после каждого боя старались эвакуировать с поля боя подбитые машины в тыл и восстанавливали их. В сравнении с ними, советские танкисты воевали "бесхозяйственно" и расточительно.
". Кроме того, прошу резко улучшить оснащение танковых частей эвакуационными средствами. Противник все свои подбитые танки, как правило, эвакуирует, а наши танкисты этой возможности зачастую бывают лишены, в результате чего мы много теряем на этом в сроках восстановления танков . Одновременно, в тех случаях, когда поле танковых боев на некоторый период остается за противником, наши ремонтники взамен своих подбитых танков находят бесформенные груды металла, так как в этом году противник, оставляя поле боя, все наши подбитые танки взрывает", — жалуется Ротмистров.
Именно поэтому на Курской дуге немцы то и дело вводили в бой танки, подбитые советскими снарядами накануне. А тот факт, что советских танков во время боев на Курской Дуге было уничтожено в несколько раз больше, чем немецких, нельзя объяснить лишь превосходством немецкой бронетехники.
Старший танковый начальник вместе с наблюдателями от всех видов тяжелого оружия следовал в боевых порядках "колокола" непосредственно за головными средними танками. Он поддерживал радиосвязь с авиацией, которая точными ударами расчищала путь наступающему "колоколу" немцев, прикрывая его с воздуха. Саперы на бронетранспортерах двигались сразу за головными танками "колокола" в готовности проделать проходы в минных полях.
Стоит заметить, что в нашей-то армии действия наземных войск и авиации и через 60 лет после Курска согласовываются с огромным трудом. А немцы уже тогда научились сплачивать танки, авиацию и артиллерию в единый боевой организм, отчего с успехом противостояли превосходящим силам наших войск.
Да, немцы потерпели поражение. Но перелом в Курской битве произошел не на южном фасе, а на северном, где воевал Центральный фронт. К тому же, умелое использование немцами качественно новой техники и прекрасная организация взаимодействия вылились в огромные потери наших войск. Вот что значит качество, которое позволяет сражаться против превосходящих сил противника!
Видимо, отечественные генералы вынесли явно не те выводы из битвы под Курском. В отличие от натовцев, наши военные во второй половине ХХ века по-прежнему делали ставку не на качество, а на количество. Все силы и средства генералы бросали на то, чтобы наклепать побольше оружия — но при этом забывали о таких "мелочах", как средства связи, разведки и управления. Наши танки по-прежнему обладают "генетикой" Т-34 — они так же тесны внутри, у них маленький экипаж, они легче западных, хотя и просты в обращении, и ремонтопригодны. А вот американские и европейские машины — это внуки "Тигра". Они отличаются большей сложностью, лучшей защитой и более серьезным вооружением.
"Но ведь это — уже в прошлом! — скажете вы. — Нет больше СССР и его огромной военной машины. И пришло время совсем других войн. К чему нам уроки старой битвы?" А к тому, что сейчас, когда Россия испытывает нехватку ресурсов и людей, когда она небогата, нужно учиться воевать так же качественно и с таким же умом, как и наши враги под Прохоровкой. Даже если противостоит тебе враг не на очередном "Тигре", а на джипе с гранатометом.
Михаил Поликарпов
"Независимое обозрение",
16.07.2003
Информационная провокация
Таким образом, исходя из этого, западные историки делают вывод, что Красная Армия никого не победила, что никакой великой танковой битвы не было. Поэтому установленный в честь сражения памятник победы Красной Армии можно снести.
Прохоровское сражение
Прохоровское сражение было частью Курской битвы, которая началась 5 июля и продолжалась до 23 августа 1943 г. (50 дней). Оно состоялось на южном фасе курского выступа, в полосе Воронежского фронта под командованием Ватутина. Здесь вермахт 5 июля 1943 г. начал наступление на двух направлениях – на Обоянь и Корочу. Германское командование развивая первый успех наращивало усилия по линии Белгород – Обоянь. 2-й танковый корпус СС к исходу 9 июля прорвался к третьей полосе обороны 6-й гвардейской армии и вклинился в неё примерно на 9 км юго-западнее Прохоровки. Однако вырваться на оперативный простор немецкие танки не смогли.
Обнаружив этот маневр гитлеровцев, командование Воронежского фронта выдвинуло на это направление части 69-й армии, затем и 35-й гвардейский стрелковый корпус. В это же время советская Ставка решила усилить войска Ватутина за счёт стратегических резервов. Ещё 9 июля командующему Степным фронтом Коневу приказали выдвинуть на курско-белгородское направление 4-ю гвардейскую, 27-ю и 53-ю армии. В подчинение Ватутину также передавались 5-я гвардейская и 5-я гвардейская танковая армии. Войска Воронежского фронта должны были остановить наступление, нанести мощный контрудар по врагу на обоянском направлении. Однако 11 июля нанести упреждающий контрудар не удалось. В этот день немецкие войска вышли на рубеж, на котором должны были развернуться подвижные соединения. При этом ввод в бой четырех стрелковых дивизий и двух танковых бригад 5-й гвардейской танковой армии Ротмистрова позволил остановить немцев в 2 км от Прохоровки. То есть встречный бой передовых частей под Прохоровкой начался уже 11 июля 1943 г.
12 июля началось встречное сражение, обе стороны атаковали на прохоровском направлении по обе стороны железной дороги Белгород – Прохоровка. Развернулась яростная битва. Главные события происходили юго-западнее Прохоровки. Северо-западнее Прохоровки на Яковлево наносили удар части советских 6-й гвардейской и 1-й танковой армий. С северо-востока, из района Прохоровки, в том же направлении атаковали части 5-й гвардейской танковой армии с двумя приданными танковыми корпусами и 33-й гвардейский стрелковый корпус 5-й гвардейской армии. На белгородском направлении в наступление переходила 7-я гвардейская армия.
В итоге ни одна из сторон не смогла выполнить поставленные задачи. Гитлеровцы не прорвались к Курску, а советские войска — не вышли к Яковлеву. Однако наступление основной ударной группировки противника на Курск было остановлено. Наступавший на Прохоровку с юга немецкий 3-й танковый корпус в этот день смог потеснить войска 69-й армии, продвинувшись на 10 – 15 км. Обе стороны понесли большие потери. Немецкое командование не сразу отказалось от идеи прорыва к Курску в обход Обояни с востока. А войска Воронежского фронта пытались выполнить поставленную им задачу. Поэтому Прохоровское сражение продолжалось до 16 июля. Успехи обеих сторон были частными, бои велись на тех же рубежах, которые войска занимали. Обе армии обменивались атаками и контратаками, сражались днем и ночью.
16 июля войска Воронежского фронта получили приказ перейти к обороне. 17 июля немецкое командование начало отвод войск на исходные позиции. Войска Воронежского фронта перешли в наступление и 23 июля вышли на позиции, которые занимали до начала вражеского наступления. 3 августа началось наступление Красной Армии на Белгород и Харьков.
Немецкий бронетранспортер Sd. Kfz. 251 из состава 2-го танкового корпуса СС, подбитый юго-западнее Прохоровки
О причинах высоких потерь
Основная причина – ошибки советского командования. Мощная группировка Красной Армии атаковала самую сильную ударную группировку противника в лоб, а не во фланг. Советские генералы не использовали выгодную ситуацию на фронте, которая позволяла нанести контрудар в основании немецкого клина, что могло привести к полному разгрому, возможно, и к окружению и уничтожению группировки противника, которая наступала севернее Яковлева. Кроме того, советские командиры, штабы и войска в целом ещё уступали противнику в мастерстве, в тактике. Стратегически вермахт уже проиграл, но воевал с большим мастерством. Сказывались ошибки советских войск во взаимодействии пехоты, артиллерии и танков, сухопутных войск с авиацией, различных частей и соединений.
Современный российский историк, специалист по Курской битве Валерий Замулин сообщает, что 12 июля армия Ротмистрова потеряла больше половины техники – 340 танков и 19 САУ сгорели или были подбиты (часть можно было восстановить). В период с 12 по 16 июля 1943 г. потери 5-й танковой армии составили: 2440 человек убитыми, 3510 раненых, 1157 пропавших без вести, выбыли из строя 225 средних танков Т-34 и 180 легких танков Т-70, 25 САУ. Точных данных по немецким потерям нет, документов по потерям 2-го танкового корпуса СС на 12 июля также нет. Понятно, что сказки про потерю 5 танков – это бред.
Кто победил
Во-первых, надо отметить, что Прохоровское сражение длилось не один день, 12 июля, как пишут на Западе. Первые бои начались ещё 11 июля, и жестокая битва продолжалась до 16 июля.
Во-вторых, наши войска отразили мощный удар вражеской группировки под Прохоровкой. Гитлеровцам не удалось взять Прохоровку, разгромить наши обороняющиеся силы и прорваться дальше. Не выполнив задачу и видя бесперспективность дальнейших атак, вынуждены были отступить. В ночь на 17 июля начали отвод войск назад. Наша разведка обнаружила отход врага и советские войска перешли в контрнаступление. То есть победа была за нами. Немцы оставили поле боя и отступили. Вскоре наши войска перешли в масштабное наступление и освободили Белгород.
Переписывание истории
Ночью 12 июля наступательные действия под Прохоровкой практически прекратились. Стороны начали закрепляться на достигнутых рубежах. По прошествии стольких лет выдвигается много версий о победе или поражении наших войск в этом сражении. Для такой оценки не все документы были своевременно открыты и далеко не всех устраивала правда о тех событиях.
Какой бы горькой правда ни была, ее лучше знать, тем более значимой будет победа, достигнутая в той страшной войне. Несмотря ни на что, мы выстояли и победили серьезного и матерого противника. Не все победы легко давались, одна из таких была и под Прохоровкой.
О том сражении много уже написано, возможно, я и ошибаюсь, но наиболее полно и объективно это изложено в книге Валерия Замулина, о которой я указал в начале цикла статей. В этом объемном и серьезном исследовании с сотнями ссылок на архивные документы и воспоминания участников боев с двух сторон беспристрастно раскрыта картина всего, что происходило в те дни.
Эту книгу надо читать не один день и не одну неделю с карандашом в руках, чтобы оценить и понять весь драматизм разворачивающегося сражения. В своей статье я только кратко изложил суть этого труда, ничего не добавив от себя. О таких серьезных исследованиях должен знать широкий читатель, интересующийся объективной историей Великой Отечественной войны.
Прохоровское сражение — одна из знаковых страниц той войны, которую не все оценивают одинаково. Делая такие выводы, прежде всего необходимо оценивать, насколько были реализованы задачи, которые стороны ставили перед собой, и каких результатов они достигли.
В процессе сражения ни одной из противоборствующих сторон не удалось добиться поставленных целей. Советскому командованию не удалось осуществить прорыв фронта противника, разгромить вражескую группировку и обеспечить выход к Обоянскому шоссе. Немецкому командованию не удалось прорвать третий тыловой рубеж советской обороны и выйти на оперативный простор. При этом немецкое наступление было остановлено, а советские войска понесли серьезные потери в технике и людях и были ограничены в своих наступательных возможностях.
Командование Воронежского фронта использовало не по назначению танковую армию однородного состава, которая создавалась как средство развития успеха после взлома обороны противника. Вместо ввода в прорыв и развития успеха армию бросили на проламывание себе пути в подготовленном к противотанковой обороне рубеже противника без разведки и необходимой поддержки артиллерии и авиации.
План командования остановить фронтальным ударом в лоб сильного и наступающего противника не соответствовал изменившейся оперативной обстановке. Советское командование не установило, что к моменту нанесения удара противник приостановил наступление, организовал устойчивую противотанковую оборону и был в состоянии отразить массированную атаку танков.
Недооценка сил противника и его возможностей эффективно противостоять наступлению советских танков привела к катастрофическим потерям в технике и людях. Тактические успехи на отдельных участках достались такой высокой ценой, что иначе как пирровой победой их назвать нельзя.
Промахи командования в организации контрудара позволили противнику уничтожить большую часть танков, принимавших участие на острие танкового клина. Потери танковой армии Ротмистрова были не просто очень большими, они говорили о драматизме ее положения после боя. Во всех соединениях армии противник подбил и сжег 340 танков и 17 самоходных установок.
Причем 194 танка сгорели, а 146 были подбиты или вышли из строя на поле боя и могли быть еще восстановлены. Однако значительная часть таких боевых машин оказалась на территории, контролируемой противником, и он их просто подорвал. Таким образом, армия лишилась 53% танков и САУ, принимавших участие в контрударе, или 42,7% от находившихся в строю в этот день во всех корпусах.
О потерях противника достоверных данных не так много, но даже они говорят о несопоставимых потерях в этом бою. В немецком танковом корпусе, противостоящем 12 июля двум нашим корпусам, было 273 танка и штурмовых орудий, а также 43 противотанковых САУ.
Ряд исследователей, которые занимаются этой проблемой, сходятся во мнении, что этот корпус потерял примерно 154 танка и штурмовых орудия из 273 имевшихся к началу боя, или 56,4%. Тем не менее, корпус сохранил свою боеспособность, поскольку сгоревших танков было не так много, всего несколько десятков. Противник смог восстановить большую часть подбитых боевые машины, так как почти все они находились на территории, оставшейся за противником.
По неполным данным, в танковой и общевойсковой гвардейских армиях, участвующих в контрударе, потери составили 7019 бойцов и командиров. Обнаруженные документы свидетельствуют, что танковые корпуса в ходе боев в общей сложности лишились 3139 человек, из этого числа почти половина (1448) погибла и пропала без вести. Основные потери пришлись на мотострелковые бригады. Наиболее тяжело пришлось 53-ей мотострелковой бригаде, она лишилась более 37% всего личного состава.
В этой связи уместен вопрос о потерях противника. По неполным архивным данным, потери танкового корпуса СС, противостоящего в день контрудара нашим танкистам, были в несколько раз меньше — 842 человека, из них 182 убитыми и пропавшими без вести. Соотношение потерь просто убийственное.
За этими цифрами потерь стоят судьбы тысяч наших танкистов, отдававших свои жизни во имя победы. Вот как они описывали этот бой.
Советское командование в лице Василевского и Ротмистрова после прекращения нанесения ударов по противнику прекрасно понимало, что по крайней мере два корпуса танковой армии за несколько часов боя полностью потеряли боеспособность. Реализовать цели, ставившиеся при нанесении контрудара, не удалось. Позиции советских войск, за исключением продвижения на несколько километров на отдельных участках, остались на тех же рубежах.
Сталин, узнав о драматических событиях под Прохоровкой, был крайне неудовлетворен действиями командования. Воронежский фронт, получив из резерва огромные силы, танковую и общевойсковую армии и еще два отдельных танковых корпуса, в общей сложности почти 120 тысяч человек и более 800 танков, не смог достичь серьезных успехов в противостоянии с противником.
Он отозвал Василевского, так как на него в основном легла вина за неудачный контрудар, направил туда Жукова и назначил комиссию во главе с Маленковым для выяснения, кто и какие ошибки допустил при планировании фронтового контрудара и как был организован ввод в бой резервов Ставки. Помимо оперативно-тактических вопросов, внушительная группа специалистов должна была выяснить причины высоких потерь бронетанковой техники для исключения подобного в дальнейшем.
После восьми суток напряженных боевых действий грандиозная битва на Курской дуге подходила к своему завершению. План гитлеровского командования перехватить упущенную инициативу на Восточном фронте после Сталинграда рухнул.
С этого момента командование противника было озабочено лишь вопросами обеспечения отхода. Наступательные операции еще проводились, но их целью был не разгром советских войск, а создание условий для успешного вывода своих войск из выступа, упиравшегося в Прохоровку, дальше которого противнику пройти не удалось.
День 16 июля стал завершающим в Прохоровском сражении. В частях и соединениях противника шли приготовления к отходу. Формировались арьергардные группы, выставлялись засады из тяжелых танков, саперы готовились сразу после отхода минировать дороги и танкоопасные участки местности для обеспечения спокойного отхода главных сил.
Задачи для своих подчинённых командир 2-го тк СС сформулировал так:
Атака советcкой пехоты во время Курской битвы
… подтянув артиллерию и многоствольные миномёты и с одновременным ударом с воздуха с 12.00 12 июля 1943 г. перешёл в решительное наступление, имея на главном направлении (Красный Октябрь, выс. 226.6) 64 танка и свыше полка мотопехоты, и на вспомогательном направлении (из свх. Комсомолец на Васильевку) 30 танков и до полка мотопехоты, имея задачу вести бой на окружение и сломить сопротивление бригады.
После пятичасового беспрерывного, ожесточённого оборонительного боя, используя неустойчивость наших соседей — 155-го гв. и 151-го гв. сп 52-й гв. сд, которые, не выдержав атаки пр-ка, отошли назад, открыв фланги бригады – противнику удалось танками и мотопехотой ворваться внутрь обороны бригады развивая одновременный удар с фронта, с флангов и тыла. В течение 3 часов вёлся бой в полуокружении (1-й и 3-й мсб-н) и в окружении (2-й мсб-н). Малочисленные и почти оставшиеся без боеприпасов батальоны вынуждены были под прикрытием огня артиллерии и миномётов – мелкими группами выходить из окружения .
Пока 11-я мсбр продолжала цепляться за высоту 226,6, командарм 5-й гв. А выдвинул к месту прорыва свой резерв – 301-й иптап и десантников из 6-й гв. воздушно-десантной дивизии.
Расчёт 76-мм дивизионной пушки ЗИС-3 отражает атаку танков противника
Немецким танкам удалось прорваться через позиции 284-го гв. сп, командный пункт 95-й дивизии, попав под бомбёжку, временно утратил управление. Единственной силой, способной остановить эсесовцев от прорыва к Прохоровке, остались артиллеристы 95-й и других собранных в излучине Псёла частей – 233-й гв. артполк, 103-й гв. оиптад., артиллерия 6-й гв. вдд. Для стрельбы по танкам прямой наводкой выдвинули даже гаубичные батареи.
Тогда, поздним вечером 12 июля 1943 года, они ещё не знали, что совершили невозможное. Что последнее наступление, в котором Германия попыталась перехватить стратегическую инициативу в войне, – уже выиграно. Что 5-й гвардейской армии ещё предстоит долгий путь – до самого Берлина.
Читайте также: